Как и многие другие, я был полон радости в ноябре прошлого года, когда жители Калифорнии и Аризоны одобрили большинством голосов две избирательные инициативы, которые свидетельствуют об изменении тенденции нашей политики по отношению к наркотикам. В соответствии с калифорнийской инициативой было легализовано выращивание марихуаны и использование ее в медицинских целях. Аризонская инициатива коснулась еще больших областей - в соответствии с ней врачам было разрешено выписывать пациентам любые препараты в случае медицинской необходимости, а заключение в тюрьму за хранение наркотиков было заменено принудительным лечением. Также были ужесточены меры наказания в случаях совершения тяжких преступлений под воздействием наркотиков.

Данные результаты важны как в отношении их непосредственного эффекта, так и тем, что они свидетельствуют о понимании американцами тщетности "войны против наркотиков" и необходимости мыслить реалистически и говорить открыто об альтернативных решениях этой проблемы.

Лидеры "войны против наркотиков" ответили тем, что забили тревогу. "Драг Царь", генерал Барри Мак-Каффри, заявил, что "эти предложения направлены не на то, чтобы вызвать в людях сочувствие, а на легализацию опасных наркотиков". Я подвергался суровым нападкам за то, что оказал этим инициативам финансовую поддержку. В своей статье в "Посте" Джозеф Калифано назвал меня Папашей Варбаксом легализации наркотиков и обвинил в том, что я одурачил избирателей ложными доводами. Я был оклеветан на слушаниях в Конгрессе под председательством сенатора Орина Хэтча, и в газете "Нью-Йорк Таймс" А.М. Розенталь дошел до того, что намекнул на то, что я представляю некий новый тип представителя наркоторговли.

Я должен опровергнуть эти обвинения. Я не выступаю за легализацию тяжелых наркотиков. Я выступаю за более разумную политику по отношению к наркотикам. Я, как и любой нормальный отец, обеспокоен тем, как уберечь от наркотиков своих детей. Но я твердо убежден в том, что война против наркотиков приносит нашему обществу больше вреда, чем само употребление наркотиков. Я хотел бы объяснить свою позицию.

Вопрос о наркотиках стал мне интересен в связи с моей работой над концепцией открытого общества. Открытое общество построено на осознании того, что наши действия основываются на неполном понимании проблем, что влечет за собой определенные последствия. Структуры нашего сознания, так же как и общественные институты, несовершенны в том или ином отношении. Хотя совершенство недостижимо, это не должно быть причиной для отчаяния. Напротив, это дает нам безграничную возможность для усовершенствований, нововведений и исправлений. Открытое общество, осознающее свои недостатки, - это более совершенная общественная форма, чем закрытое общество, которое считает, что имеет ответы на все вопросы.

В последние два десятилетия я вложил много энергии и денег в то, чтобы развивать идею открытого общества в бывших коммунистических державах. Но я все больше начинаю уделять внимания стране, которую считаю своей, - Соединенным Штатам, потому что я вижу, что сравнительно открытое общество, в котором мы живем, находится в большой опасности. (Нет ничего особенного в этом наблюдении. Отличие открытого общества от закрытого в том, что первое всегда находится в состоянии нестабильности.) Наша политика по отношению к наркотикам влечет за собой массу неблагоприятных, нежелательных последствий. Это, пожалуй, единственная область социальной политики, результаты которой оказались абсолютно противоположными тем, которые были намечены. Но те, кто ведет войну против наркотиков, отказываются признавать этот факт. Любую критику они рассматривают как подрывную. В их глазах предположение о том, что "война против наркотиков" обречена на провал, равноценно политической измене. Это было подтверждено тем, как они отреагировали на одобрение инициатив, принятых в Аризоне и Калифорнии.

Я хотел бы сделать некоторые уточнения, относительно моей роли в поддержке этих инициатив. Лично я пожертвовал около 1 миллиона долларов, эта сумма представляет примерно 25-30% общих пожертвований. Я не принимал непосредственного участия ни в самой кампании, ни в разработке проекта инициатив. Люди, которые переживают из-за денег, потраченных на инициативы, должны бы были побеспокоиться о тех значительных суммах денег налогоплательщиков, которые тратят государственные чиновники, активно этим инициативам противостоящие.

Тем не менее я прекрасно понимаю, почему "борцов с наркотиками" так беспокоит моя заинтересованность. Лично мне наркотики не нужны. Я пробовал марихуану и получал от этого удовольствие, но это не вошло в привычку, и я не употреблял ее уже долгие годы. Я, так же как и многие, беспокоился о том, что мои дети могут употреблять наркотики, но, к счастью, и здесь у меня тоже не было особых проблем. Единственное, что меня волнует, это то, что война с наркотиками причиняет невосполнимый вред нашему обществу.

Я убежден в том, что Америка без наркотиков - утопическая мечта. Те или иные формы пристрастия к наркотикам или злоупотребления различными веществами эндемичны для большинства стран. Настойчивые попытки полного искоренения употребления наркотиков могут привести только к провалу и разочарованию. Война против наркотиков не будет выиграна, но, как и Вьетнамская война, она приведет к еще большей поляризации нашего общества, и ее плачевные последствия с течением времени могут быть еще более ужасающи. Запрет употребления наркотиков, приводящий к его криминализации, приносит гораздо больше вреда, чем пользы, препятствуя развитию эффективного лечения и способствуя тому, что за решеткой оказываются слишком многие. Население мест заключения, сейчас переваливающее за 1,5 миллиона, возросло в 2 раза за последнее десятилетие и более чем в 3 раза с 1980 г. Количество людей, находящихся за решеткой из-за наркотиков, выросло в 8 раз с 1980 г. и составляет около 400 000 человек.

Наша наркополитика особенно сурова по отношению к афроамериканцам. Результаты войны с наркотиками в среде молодых афроамериканцев оказались очень серьезными - количество заключенных теперь настолько велико, что разрушается сама структура семьи в наших больших городах и увеличивается число семей с родителями-одиночками. Каждый седьмой черный мужчина был лишен гражданских и избирательных прав временно или постоянно из-за того, что находился в заключении. Среди взрослых черных людей в возрасте 25- 40 лет СПИД сейчас является основной причиной смерти, и половина случаев заражения связана с внутривенным употреблением наркотиков.

В то же самое время должное лечение потребителей наркотиков не может проводиться из-за того, что они считаются преступниками. Десятки тысяч сидят за решетками, принося значительные убытки себе самим, своим семьям и налогоплательщикам, вместо того чтобы получать менее дорогостоящее и более эффективное лечение от наркотической зависимости. Не приветствуется даже метадоновое лечение и программа обмена шприцев.

Уже имеются реальные показатели того, что наша запретительная политика послужила причиной выросшего количества заболеваний и количества смертей, связанных с употреблением наркотиков, а также стала причиной хорошо задокументированного роста уровня преступности. Ограничения на свободный доступ к стерильным шприцам способствовали распространению ВИЧ и других заболеваний. Передозировки уличными наркотиками низкого качества калечат или убивают потребителей, что ведет к перенагрузке системы здравоохранения.

Такое одностороннее сосредоточение финансов и усилий на запрещении продажи наркотиков противоречит основным принципам экономики. До тех пор пока будут столь велики спрос и выгода от продажи, будет невозможно остановить торговлю. Всегда найдется большое количество людей, готовых даже оказаться в тюремном заключении, но прежде попытатся нажить крупную сумму денег.

Несомненно, легче говорить о недостатках текущей политики, чем предложить что-то новое. Я не хочу делать вид, что знаю, какая наркополитика была бы правильной, но я точно знаю, что текущая политика неверна. Более разумным подходом было бы попытаться ограничить как торговлю, так и спрос и нацелиться на то, чтобы минимизировать вред, причиняемый в результате употребления наркотиков и контроля над ними. Для меня очевидны по крайней мере несколько вещей, которые мы должны предпринять сейчас: сделать доступными для потребителей методоновое лечение и стерильные шприцы; снять преступные запреты, ограничивающие докторов в употреблении медикаментов, способных снизить боль и тошноту во время ломок; приберечь места в тюрьмах для жестоких преступников и хищных наркодилеров, а не для безобидных потребителей, которые хотят излечиться от своего пристрастия; и искать новые способы снижения вреда от потребления наркотиков и нашей запретительной политики.

Если бы общественное мнение было к этому готово, я предложил бы уничтожить черный рынок наркотиков, разрешая использование героина и некоторых других наркотиков по медицинским рецептам некоторым зарегистрированным пациентам, страдающим зависимостью, в то же время формируя общественное мнение против употребления наркотиков, ведя работу по профилактике зависимости и рассказывая о вреде и нежелательных последствиях употребления наркотиков, в особых случаях прибегая к законным санкциям. Если Швейцария, Голландия и Великобритания, так же как и всевозрастающее количество стран, сочли возможным подобные эксперименты, то это возможно и в США.

Не все эти эксперименты были успешными. Провалились попытки отрегулировать открытый рынок наркотиков в Цюрихе в начале 90-х годов, в результате чего город получил название "Нидл Парк" и приобрел дурную славу. Но недавние инициативы в Швейцарии были более успешными и завоевали широкую общественную поддержку. Национальный эксперимент по рецептурному употреблению героина оказался исключительно успешным в снижении незаконного потребления наркотиков, заболеваемости и преступности и помог многим лицам, страдающим наркотической зависимостью, улучшить качество своей жизни. Швейцарские избиратели одобрили эти инициативы на местных референдумах.

Нашей первоочередной задачей должна стать профилактика употребления наркотиков среди юношества. Даже марихуана может принести вред ментальному и эмоциональному развитию подростка. Но демонизация наркотиков может сделать их привлекательными в глазах подростков, которым на определенном жизненном этапе свойственно бунтарничество. И ни в коем случае мы не должны преувеличенно расписывать вред от курения марихуаны, потому что это может дискредитировать наши предупреждения относительно более сильных наркотиков.

Говоря в общем, ослабление криминального аспекта употребления наркотиков должно сопровождаться формированием отрицательного общественного мнения относительно наркотической культуры. Образование и общественное неодобрение табакокурильщиков принесли гораздо большие результаты, чем война с наркотиками. Америка является мировым лидером в сокращении числа табакокурильщиков и в то же время одним из первых мировых лидеров по ситуации с наркотиками.

К сожалению, нынешняя ситуация не благоприятствует разработке хорошо продуманной наркополитики. Воинствующие поборники запрещения и запугивания - Розенталь, Калифано, Мак-Каффри и прочие чинят препятствия разумной дискуссии. Они настойчиво твердят, что существует одно-единственное решение проблемы наркотиков, а именно война с ними, а те, кто относится к этому критически, являются, на их взгляд, врагами общества. Немного государственных чиновников посмели бы навлечь на себя их гнев. Вместо открытых дебатов в обществе нагнетается истерия.

Избирателям из Калифорнии и Аризоны удалось привнести нотку здравого смысла в современную наркополитику. Калифано утверждает, что они были одурачены, но подобными заявлениями он всего лишь выставляет напоказ свой тоталитарный склад мышления. Когда он заявляет, что избиратели Калифорнии и Аризоны не знали, за что они голосуют, когда они поддержали эти две инициативы, это напоминает мне о том, как сербский президент Слободан Милошевич отреагировал на результаты недавних выборов в своей стране. Те, кто стоят на стороне проигравшей партии, часто говорят о том, что они знают лучше, чем сами избиратели, что этим избирателям действительно надо.

Избиратели в Аризоне и Калифорнии продемонстрировали, что возможно вести более тонкую и человечную наркополитику, в то же время не потакая распространению наркотиков. Остается надеяться, что другие штаты последуют их примеру. Я буду рад поддержать (легальными деньгами) некоторые из этих инициатив и с нетерпением жду того дня, когда национальная политика контроля за наркотиками будет соответствовать идеалам открытого общества.

Джорж Сорос - финансист и филантроп. Он оказывает финансовую поддержку Линдесмит Центру в Нью Йорке, который занимается исследованиями в сфере драг-политики.